Коновалова В. [1]
Анализируя факты жизни и творчества И.С. Тургенева, мы обратили внимание на то, что впечатления детства и юности навсегда остались в памяти писателя, что он посвятил родному краю лучшие страницы своих произведений, что любовь к России для нашего великого земляка начиналась с любви к земле своих пращуров. Есть признание его в письме из Парижа другу И.П. Борисову: «…Кто мне растолкует то отрадное чувство, которое всякий раз овладевает мною, когда я с высоты Висельной горы открываю Мценск? В этом зрелище нет ничего особенно пленительного – а мне весело. Это и есть чувство родины».
Иван Сергеевич Тургенев родился «28 октября (9 ноября) 1818 г. в городе Орле. В своей памятной книжке о рождении второго сына Ивана мать писателя – Варвара Петровна записала так: «В понедельник, в своем доме, в 12 часов утра, ростом 12 вершков родился сын Иван». [Записная книжка В.П. Тургеневой. «Каталог выставки 1909 г.», с.83]
Дом, в котором родился Тургенев, представлял собой просторный двухэтажный особняк «на каменном фундаменте» с флигелями, службами, большим хозяйственным двором и фруктовым садом, «стоящий в Дворянской улице». [ИРЛИ. Р1. 29,87,125] [1, 14] В доме было большое количество прислуги.
В 1821 г., в ожидании третьего ребенка, семья Тургеневых перебралась в Спасское – родовое имение Варвары Петровны.
С. Спасское-Лутовиново расположено на древней, веками обжитой русской земле, недалеко от города Мценска. Это село еще в XVI в. царь Иван Грозный пожаловал Ивану Лутовинову. С тех пор на протяжении столетий владели этими территориями спасские помещики.
Сознательная память для Тургенева началась с путешествия весной 1822 г. Ване было четыре года, когда Тургеневы всей семьей отправились из Спасского-Лутовинова за границу. Это было их первое путешествие. Они ехали в большой, специально оборудованной карете на собственных лошадях. В одном ее отделении был укреплен стол с сидениями, в другом – была спальня, а наверху устроено еще и место для прислуги. Путь лежал через Германию, Швейцарию, а затем – Париж. В Спасское вернулись в августе 1923 г. «В сентябре 1924 семья уезжает в Москву и живет в доме статской советницы А.В. Коптевой в приходе церкви Георгия на Всполье» (нынешнее место дома – Б. Никитская). [ЦГИАМ. 203.747.2073.47] К тому времени относится акварельный портрет старших сыновей в «уланских шапочках».
Вскоре Варвара Петровна Тургенева покупает у поручика Н.П. Военкова дом. Зимой и весной 1825 г. Тургеневы живут уже в своем доме на Самотёчной улице.
Начало 1826 г. семья встречает в Спасском. С этого времени начинается «для Ивана медленная, просторная, мелкая деревенская жизнь». [ППС. Соч. 11.203]
Огромный дом казался мальчику чуть ли не целым городом. В буфетной, у горничных, у музыкантов он слушал сказки, учился разгадывать загадки, запоминал пословицы и поговорки. Старые дворовые рассказывали ему страшные истории о прежнем барине Иване Ивановиче, о том, что он и теперь ходит по ночам на Варнавицкую плотину и ищет разрыв-траву, чтобы выбраться из могилы; о жестоком управителе, убитом крестьянами в овраге возле Ивановского пруда, и том, что овраг тот зовется поэтому Злодеевым Верхом.
Акварельный портрет старших сыновей «в уланских шапочках».
«Нас было трое братьев, – рассказывал И.С. Тургенев. – Из них у меня и у старшего брата было воображение довольно сильное, у младшего меньше. У нас существовала, как сейчас помню, игра. Был целый архипелаг островов. Я даже помню имена. У каждого из нас было по острову. Я был королем на одном из них, другой брат – великим герцогом и пр. Острова вели между собой войны. Происходили битвы, одерживались победы. Раз мне пришлось писать историю островов, и я написал …толстую тетрадь. Когда я начал читать ее братьям, то в тех местах, где я дополнял историю воображением, братья меня останавливали: нет, нет, не так!»
Однажды Тургенев поведал о суеверии отца, о его боязни домовых, которых время от времени изгоняли из усадьбы: «Приходил священник, освящал все углы в обширном доме. Это происходило в поздние вечерние часы». Иван испытывал сильный страх, идя вслед за отцом и батюшкой по всему большому дому при колеблющемся пламени свечей. Мальчик, никогда не видевший домовых, по ночам ожидал их появления, старался не засыпать. [«Вестник Европы». 1916.XII.105]
Ребенка манил парк с его запутанными извилистыми тропинками, полянами, заросшими лютиками, незабудками и земляникой, тенистыми липовыми аллеями и укромными потаенными уголками. Он учился у крепостных охотников распознавать птиц по голосу, различать породы деревьев, узнавать цветы и травы. И это потом войдет в произведения И.С. Тургенева:
И понемногу начало назад
Его тянуть: в деревню, в темный сад,
Где липы так огромны и тенисты,
И ландыши так девственно душисты,
Где круглые ракиты над водой
плотины наклонились чередой,
Где тучный дуб растет над тучной нивой,
Где пахнет конопелью и крапивой
(И.С. Тургенев «Из поэмы, преданной сожженью»)
Приближалась пора, когда мальчикам требовались настоящие учителя. Для этой цели приглашались иностранные гувернеры, каких удавалось найти: «Дюпакэ – француз-республиканец. Шааф – восторженный мистик и пьяница. Немец-седельник Валлиэ, со слезами умиления читающий Шиллера, чудак, приехавший в Спасское с галкой в клетке». Очень плохо говоривший по-русски учитель впервые познакомил мальчиков с немецкой литературой. Немец с клеткой, по рассказам Тургенева, был очень чувствителен: «Бывало начнет что-нибудь читать из Шиллера и всегда с первых же слов расплачется». Скоро узнали, что он не более как седельник, никакой педагогической подготовки до приезда сюда не имел – и его уволили. Француз-эмигрант Дессёр, гувернер лет 75-ти, оставил значительный след в памяти мальчика. Он появился у Тургеневых в 1825 году. Беловолосый старик с бородавками, с черными бровями, нос крючком, одетый в «зеленый фрак с медными пуговицами, в полосатый жилет и жабо». Был еще один учитель – Эльзасец Мейер, пытавшийся обучать фехтованию. [ПСС.Соч.XI.245]
Смена учителей и гувернеров продолжалась год-полтора. Но надежда подготовить сыновей в деревенской глуши явно терпела неудачу. О том, какими были братья Тургеневы на пороге юности, сохранилось лишь одно, затерянное для биографов свидетельство. Это воспоминания баронессы Елизаветы Менгден, родственницы Варвары Петровны: «Мне было лет шесть (Е.И. Менгден родилась в 1821 г.), когда матушка со мной и старшею сестрой заезжала к Тургеневым в деревню. Иван Сергеевич и брат его в русских рубашках и коротко остриженных волосах пили с нами чай, но не казались особенно довольны присутствием двух девочек, с которыми нельзя было ни бороться, ни шалить. Я была гораздо моложе их, и они меня не удостаивали никаким вниманием […]. Ивану Сергеевичу было не более четырнадцати лет, когда его мать предлагала моей матери установить переписку между ним и моею старшею сестрой, конечно, по-французски по обычаю тогдашнего великосветского нашего общества: «Ваша дочь очень даровитая девочка, а у моего сына Ивана блестящие способности. Устройте между ними переписку, что будет прелестно, и как интересно прочесть, что эти из ряду выходящие дети будут друг другу писать […]. Матушка не согласилась на ее предложение».
Эксперимент с домашними учителями не удался. Нужен был хороший гувернер, но его выписать в провинцию не так просто. Родители были намерены отдать сыновей в какое-нибудь заведение.
Музыка, природа, книги были одним из самых ярких воспоминаний детства Тургенева. Будущий писатель вынес из родительского дома любовь к чтению. В доме была богатейшая библиотека. Неизгладимое впечатление производили на юного Ваню старинные книги.
Вот как писал Тургенев о счастливейших днях своего детства в повести «Пунин и Бабурин»: «Рассказы Пунина занимали меня чрезвычайно; но больше даже его рассказов любил я чтения, которые он производил со мною. Невозможно передать чувство, которое я испытывал, когда, улучив удобную минуту, он внезапно, словно сказочный пустынник или добрый дух, появлялся передо мною с увесистой книгой под мышкой и, украдкой, кивая длинным кривым пальцем и таинственно подмигивая, указывал головой, бровями, плечами, всем телом на глубь и глушь сада, куда никто не мог проникнуть за нами и где невозможно было нас отыскать! И вот удалось нам уйти незамеченными; вот мы благополучно достигли одного из наших тайных местечек; вот мы сидим уже рядком, вот уже и книга медленно раскрывается, издавая резкий, для меня тогда неизъяснимо приятный запах плесени и старья!
Раздаются, наконец, первые звуки чтения! Все вокруг исчезает… нет, не исчезает, а становится далеким, заволакивается дымкой, оставляя за собой одно лишь впечатление чего-то дружелюбного и покровительственного!
Никто не знает, где мы, что мы – а с нами поэзия, мы проникаемся ею, мы упиваемся ею, у нас происходит важное, великое, тайное дело…».
Тургенев не раз отмечал, что учителей в его доме было великое множество, но первым, кто заинтересовал его произведениями русской словесности, был простой дворовый слуга – Леон Серебряков.
Незадолго до вторичного отъезда в Москву в 1827 году Сергей Николаевич выписал еще двух педагогов – польского уроженца Якова Фукса и швейцарца Жоржа дю Паска. Они прибыли, когда дома остался только один шестилетний Сергей. Билеты на свободное проживание названным учителям выданы 5 марта 1828 года. А старшие сыновья еще в сентябре 1827 года выехали в Москву. Их поместили в частный пансион Вейденгаммера. Деревенское детство Ивана на том и окончилось. Он скучал по Спасскому, по добрым друзьям-охотникам. Ему нужно было вживаться в новую среду, привыкать к большому городу.
К счастью, рядом с Иваном, в период отсутствия родителей, оказался его дядя – Николай Николаевич, взявший на себя заботы о воспитании Ивана и его старшего брата Николая. Он был добр, мягок, сердечен в обращении с детьми.
В пансионе Иван учился охотно и с удовольствием. С детских лет у него была выработана привычка к постоянному умственному труду.
В 12 лет он знал немецкий язык, писал сочинения по-французски, изучал историю, знакомился с философией. Конечно, самым любимым предметом для Вани была литература.
Он страстно любил читать и всем сердцем переживал прочитанное. Много стихотворений Пушкина, Жуковского, басни Дмитриева и Крылова он знал наизусть.
Летом 1831 г. Тургенев вышел из пансиона и начал усердно готовиться в университет. В июле Тургеневы выехали из Москвы в Спасское. Теперь подросток более осмысленно воспринимает природу и деревенский мир: «День такой долгий, словно солнце не садилось вовсе». На всю жизнь ему запомнились тенистые уголки лутовиновского парка, где, лежа на траве, он слушал шорохи земли и проводил бесконечные часы в мечтательном наблюдении. Его постоянно тянуло к природе, особенно ко всякого рода пернатой живности. Лет с семи Иван уже ловил птичек – западней, пленками, сетками. Они в изобилии водились в саду и прилегающих к нему лесистых оврагах. В доме по желанию барыни повсюду развешаны клетки с щеглами, чижами, синицами, а в одной из комнат специально устроено подобие вольеры, куда напущены всех родов зерноядные». [Э. и Ж. де Гонкур. Дневник. М. 1964, т. II, с. 168; Рында. 36]
Тургеневу не было и 15 лет, когда он держал экзамен на словесный факультет Московского университета в 1833 году. Условия для поступления были очень строгими, особенное внимание уделялось знанию иностранных языков. Из 167 кандидатов было принято 25 человек. Среди них был и юный Тургенев. Это событие отмечалось как большая семейная радость. Через год, в связи с тем, что старший брат Тургенева Николай был определен в Петербургское артиллерийское училище, семья Тургеневых переезжает в Петербург.
Мать в это время находилась на лечении за границей, дети оставались с отцом. Иван был переведен на филологическое отделение философского факультета Петербургского университета.
Вскоре семью постигло огромное горе. 30 октября 1834 года на 41 году жизни скончался отец – Сергей Николаевич. Его похоронили в Петербурге на Смоленском кладбище.
Учась в университете, Тургенев начал пробовать себя на литературном поприще как поэт. Его первые стихи поражают зрелостью суждений, раздумий о смысле жизни.
|
В отлогих берегах реки дремали волны; |
Маститый царь лесов, кудрявой головою, |
Между тем, жизнь в Петербурге сложилась неплохо. Тургенев – студент не просто хорошо учится, он проявляет большой интерес к «наукам и искусствам». Все хочется узнать: и выучить латынь, и классиков, и побывать на выставках и представлениях.
Тургенев окончил университет столь успешно, что ему предложили при нем остаться. Может быть, он и остался бы, но, уехав на каникулы в Спасское, он так увлекся охотой, что диссертации не написал.
Часто отправлялся в дальние охотничьи путешествия на берега Десны, в леса и болота орловского Полесья или в степные места близ Дона и Красивой Мечи. Каждая деревня, каждое охотничье угодье возле Спасского-Лутовинова были ему хорошо известны. Он ночевал на сеновалах, в крестьянских избах, бывал в придорожных кабаках, останавливался на постоялых дворах, у помещиков и однодворцев. Он умел смотреть и слушать, его не боялись, простые люди ему доверяли. В своих скитаниях Тургенев впитал поэзию и мудрость народных сказаний, точность и выразительность народной речи. В нем зрело чувство живой связи с Отчизной, кровного единства с родной землей. Богатейшие наблюдения народной жизни стали основой знаменитых «Записок охотника», книги, в которой писатель дал широкую обобщающую картину всей крепостной России.
Небольшой рассказ Тургенева «Хорь и Калиныч» положил начало его знаменитым «Запискам охотника». В рассказе автор сравнивал особенности развития хозяйства крестьян в Орловской и Калужской губерниях. Интересное описание мужиков находим в начале рассказа: «Кому случалось из Волховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах». Так пригодились позже писателю впечатления его охотничьих поездок.
В 1933 г. в доме Тургеневых появилась девочка. Вот как об этом позже напишет в воспоминаниях Варвара Богданович-Лутовинова: «Нескольких дней от рождения, я была, с согласия моих родителей и по желанию Варвары Петровны Тургеневой, принесена в дом ее и принята ею в качестве воспитанницы или вернее приемной дочери». Воспоминания Вареньки Житовой о семействе Тургеневых начинаются с 1838 года: «С Иваном Сергеевичем в это время мы были в величайшей дружбе» Тургенев проводил много времени с девочкой, играл с ней. «Бегал по огромной зале, носил меня на руках, и сам еще был так юн, что не прочь был, не ради одной моей забавы, но и для собственного удовольствия и бегать, и школьничать». Это были для Тургенева беззаботные юношеские годы. Часто тогда в доме раздавался громкий раскатистый смех счастливого человека.
В мае 1838 года Варвара Петровна в слезах провожала своего любимого сына Ивана в Германию в Берлинский Университет, куда он отправился доучиваться. Впереди четыре замечательных года. О поездке в Германию молодой Тургенев мечтал давно. Он был убежден, что в России можно набраться только приготовительных сведений, но что источник настоящего знания находится за границей. Тургенев с удовольствием слушал лекции. Университет дал ему знание древних языков (он потом всю жизнь свободно читал классиков).
Живя за границей, Тургенев скучал по родине, по дому, по Спасскому особенно первое время. К сожалению, писем Тургенева к матери той поры не сохранилось, однако, сохранились письма Варвары Петровны к сыну: «Ради бога, Иван, не скучай на чужбине. Вообрази, что это твоя служба.
Ваничка, когда тебе взгрустнется по России, ты думай, как я: да ведь мои покойны, здоровы и пекут пирожки ко мне на дорогу. Дай срок, – все дни впереди; не нынче, завтра. Еще денек, еще день…».
Как много драгоценных материалов о старом лутовиновском гнезде в письмах Варвары Петровны. Всей силой своего таланта она стремится дать почувствовать сыну обстановку покинутого им дома, оживить воспоминания, согреть его.
Она пишет Ивану: «Отцов кабинет тих, уединен, никто в него не войдет без ведома. Тут я молюсь за отца и с ним беседую мысленно. Тут занимаюсь делами, тут живу прошедшим воспоминаниями…».
В мае 1839 г., незадолго до окончания первого года учебы, Тургенев получил письмо из Спасского, глубоко потрясшее и выбившее его из колеи.
Варвара Петровна сообщала, что Спасское сгорело, дом сгорел и обрушился:
«Мне нужно ваше с братом присутствие, мне необходимо видеть тебя как можно скорее. Я упала духом и имею нужду подкрепиться».
Тургенев долго не мог прийти в себя и поверить, что дома больше не существует. Память восстанавливала в подробностях и деталях облик спасских комнат А библиотека? Цела ли спасская библиотека. Неужели сгорели те старые шкафы, открывая которые он когда-то с удовольствием вдыхал запах древних книг и с трепетом аккуратно перелистывал слежавшиеся, прилипшие друг к другу страницы?
Немедленно собираться и ехать в Спасское! Таково было решение. В середине августа Тургенев прибыл на родину. По дороге к Спасскому он с внутренним содроганием пытался представить себе картину, которая ожидает его на месте старого родового гнезда.
Вот и Спасская церковь мелькнула на повороте дороги, и перед его глазами открылся вид грандиозного пепелища. На месте большого Спасского дома зиял странный провал, на фоне которого торчали обгорелые деревья, напоминавшие о бушевавшей здесь три месяца назад жадной огненной стихии. Уцелел только правый флигель с остатками галереи. На веранде, в окружении многочисленной дворни, приживалок, стояла постаревшая, исхудавшая мать. В ее черных глазах не было привычного недоброго блеска, а была светлая материнская радость, трогательная беззащитность.
Варвара Петровна была счастлива. Она окружила сына заботой и лаской, слушала его рассказы о поездках по Германии, вспоминала свою молодость, отца, первое семейное путешествие за границу. Тургенев прожил тогда в Спасском до середины сентября. Иван Сергеевич с удивлением замечал в характере матери черты, на которые раньше не обращал внимания. Круг ее интересов был довольно широк. Варвара Петровна много читала. Она по памяти цитировала Пушкина, следила за новинками французской литературы, знала пословицы на латыни.
Не оправдались опасения Ивана насчет того, что матушка не позволит ему больше учебу за границей. Напротив, Варвара Петровна вовсе и не думала препятствовать очередному отъезду сына. Более того, она снабдила Ивана средствами на путешествие по Италии, страну, где он давно мечтал побывать. Напутствуя в дорогу сына, она говорила: «Я не хочу никакого упущения по твоей карьере. Но будь экономен, помни о нашем разорении».
В середине января Тургенев выехал из Петербурга. Его путь лежал в благословенную Италию. В Италии, стране классических древностей, дыхание тысячелетий ощущалось на каждом шагу, напоминало о стремительном беге времени. Под светом жаркого южного солнца, в мире четких и ярких красок, поражающих зрение богатством своих оттенков, оттачивалась художественная восприимчивость Тургенева, рождался писатель – пейзажист, не имевший соперников ни в России, ни в Европе. Весной 1841 года, закончив слушание университетских лекций, Тургенев возвратился в Россию. Пароход «Александр» причалил к невским берегам. Иван Сергеевич торопился в Москву, на свидание с матерью. Ему 23 года, впереди его ждет знакомство с Татьяной Бакуниной и первая любовь. Начинается взрослая жизнь.
Заключение. Посетить Мценский край и Спасское – значит понять истоки таланта писателя, чьи книги пробуждают в людях «чувства добрые», в основе которых глубокая вера в торжество света, добра и нравственной красоты. И спустя 200 лет со дня рождения писателя, Мценская земля любит и помнит его, как всю жизнь любил и помнил места своего детства и своей юности Иван Сергеевич Тургенев. Радует то, что сегодня дети и юношество нашего города хранят в памяти имя писателя и героев его произведений.
Библиографический обзор
Бесценным источником сведений о жизни и творчестве писателя, является переписка И.С. Тургенева в двух томах.
Наиболее достоверным и добросовестным мемуаристом стала В. Житова с ее книгой «Воспоминания о семье И.С. Тургенева».
Глубоко и всесторонне рассмотрена интересующая нас тема в «Спасско-Лутовиновской хронике» Н.М. Чернова.[2]
[1] Исследовательская работа Коноваловой Виктории, уч-ся 8 кл. рук. Баранихина Н.Н., учитель русского языка и литературы МБОУ – Лицея №5 г. Мценска Орловской обл. Лауреат городского этапа конкурса «Иван Тургенев – сын земли Орловской».
[2] От ред.: Как пишет Н.М. Чернов в очерке «Деревенское детство Тургенева»: «первое возвращение в деревню – в младенчестве, из Орла. Самые ранние проблески памяти: солнце, яркая зелень, колёса вращаются по ступицу в воде перед самыми глазами. Переезжали вброд. Вспоминает душную карету и себя на коленях у дядьки Павла. Ехали из губернского города в своё Спасское. Когда это было? Всего вероятнее, весной 1821 г. Уже следующим утром ребёнок проснулся в незнакомой комнате бывшей дедовской усадьбы в Мценске, что была в приходе церкви Воскресенья».