Ковалева М. [1]
В XVII в. Мценск оставался пограничной крепостью Московского государства. В период 1600-04 гг. полковым воеводой в нём был Михаил Борисович Шеин. Впоследствии он храбро сражался с войсками Лжедмитрия I под Добрыничами, организовал двухлетнее сопротивление Смоленска, взятого в осаду поляками. Раненый в бою, был увезён в плен в Польшу. По возвращении возглавлял Пушкарский приказ. Новая война с Польшей, начавшаяся в 1632 г., была для него неудачной. По несправедливому обвинению в измене воевода был казнён [14, С.41].
В 1605 г. в Мценске правил воевода Фёдор Иванович Волконский-Мерин. Мерин принимал участие в свержении и пострижении Василия Шуйского. Весной 1611 г. Фёдор Иванович привёл в Москву земское ополчение из Костромы. В 1613 г. царь Михаил Фёдорович пожаловал его в стольники. Умер он в 1630 г. [15, С.274].
С 1606 по 1612 гг. царские воеводы во Мценске отсутствовали. Город перешёл на сторону «истинного царя Дмитрия». На события, происходившие в Мценске, некоторый свет проливает челобитная мценского дворянина Степана Рагозина: «И как, государь, заворовали (восстали) украинные города, и меня, холопа твоего, мценские воры (повстанцы) метали с башни за то, что я, холоп твой, стоял за православную веру и за наше царское имя: и после, государь, бою сидел я, холоп твой, во Мценске в тюрьме год, и из тюрьмы ушёл и прибежал к Москве…» [7, С.41].
Мы не знаем, как вели себя жители в эти годы. Вероятно, какая-то часть если не присоединилась, то одобряла действия народного ополчения князя Д. Пожарского и К. Минина. Во всяком случае, к 1612 г. Мценск должен был находиться на стороне тех, кто стремился к возрождению русской государственности, потому что под грамотой избрания на царство царя Михаила Фёдоровича Романова мы видим подписи выборных из Мценска – Ивана Черемисинова, Перфилия Петровича Гринёва, а также Андрея Васильевича Чортова, который «и в товарищев своих местовыборных дворян руку приложил» [4, С.227, 228].
В 1614 г. воеводой во Мценск был назначен Юрий Иванович Шеховской. 23 декабря он с дворянами и детьми боярскими из Мценска, Орла, Болхова и Карачева ходил в поход на помощь Брянску, которому угрожали поляки [6, С.30]. Дети боярские – мелкие феодалы, нёсшие обязательную военную службу за поместье или жалованье. По статусу они находились выше дворян в силу своего происхождения из боярских родов. В том же году отряды из Мценска высылались за Алатырь против шаек Заруцкого [3, С.568]. В 1615 г. в боевых действиях под Смоленском против поляков участвовали во главе с сотником 30 стрельцов и 25 казаков из Мценской крепости [6, С. 92].
С 1616 г., во время правления воевод Василия Туренина и Дмитрия Скуратова, источники позволяют назвать точное количество служилых людей в Мценске. В их передовом полку насчитывалась детей боярских «мецнян 488 ч., орлян 320 ч., — всего детей боярских 808 ч., да стрельцов, которые остались за смоленскою службою 51 ч., да казаков 25 ч., всего же в передовом полку всяких людей 884 ч.» [6, С.119]. В 1617 г. В. Туренин по болезни был заменён Михайлой Самсоновичем Дмитриевым. В случае объявления поляков под стенами Мценска, оба воеводы должны были действовать заодно. В случае угрозы Туле, Кромам и Курску оба мценские воеводы обязывались взаимодействовать с воеводами этих городов [6, С.251-253].
Царская грамота к заразскому воеводе Т.О. Павлову от 1616 г. позволяет восстановить порядок действий русских войск в случае нападения на Мценск. В ней говорится, что 23 ноября от мценских воевод В. Туренина и Д. Скуратова пришла весть о появлении поляков под стенам города. Царь разослал приказ спешить на помощь крепости воеводам из Тулы, Новосиля, Рязани и Михайлова. Зарайскому воеводе было приказано спешно посылать войска в Тулу, как только тульский воевода сообщит ему, что поляки прошли его город. Вместе с войсками необходимо было послать списки отправленных в поход людей. Самому воеводе предписывалось собрать людей в крепости, указать каждому место на случай боя и привести всё в боевую готовность, а затем сосредоточиться на сборе информации о противнике. Что касается набега на Мценск, то взять его полякам не удалось. В декабре того же года в бою с поляками под Болховым погиб мценский воевода Михайла Дмитриев [6, С. 259-260].
В 1617 г. воеводами Мценска стали Фёдор Ондреевич Татев и Микита Парамонович Лихарев. В Москве они получили списки подчинённых им дворян и детей боярских. Списки казаков и стрельцов должны были предоставить их головы и сотники. За городовые и острожные ключи, оружейные запасы и казённые деньги отвечал Татев.
Воеводы получили подробную инструкцию касательно своей деятельности, которая позволяет узнать о повседневной жизни служилых людей крепости и уезда.
По приезде воевод все служилые люди обязаны были явиться на службу. За отсутствующими высылались посыльщики. В случае поимки уклонистов им грозило наказание батогами, тюрьма, а потом взятие на поруки с письменным оформлением этой процедуры.
Воеводам следовало вызвать в крепость всех недорослей – детей боярских, по возрасту доросших до службы, занести в списки и наделить поместьями и денежным окладом. Все призывники делились на три разряда. Наиболее перспективные и лучше вооружённые получали земли и жалованья больше, чем следующие два разряда, а именно – 300 четвертей земли и 8 руб. жалованья. Негодные к службе по старости, возрасту и состоянию здоровья служилые люди и их вдовы обязаны были выставить вместо себя конного воина с пищалью с каждых принадлежащих им 100 четвертей земли.
В случае появления врага в окрестностях Мценска воеводы должны были разослать гонцов для предупреждения населения. Семьи обязывались укрыться в крепости и не покидать её всё лето. Их членов переписывали и часто проверяли. Если члены семей детей боярских ослушивались приказа, не являлись в крепость и попадали в плен, выкупать их у татар должны были оставшиеся на свободе члены семьи. В случае если ослушники оставались живы и здоровы, им грозило наказание в виде непродолжительного тюремного заключении, а вдовам — изъятие их детей и принадлежащих им крестьян. Упрямым главам семей предписывалось 2-3-дневное тюремное заключение, после чего они за 2-3 дня обязывались доставить семью в крепость. Если этого не происходило, главам семей и их совершеннолетним детям грозили батоги и тюрьма, а вдовам – изъятие крестьян, битьё кнутом и тюрьма. С них полагался и штраф за подводы, на которых их привезут в крепость. За сбор семей боярских детей во время вражеского нашествия воеводы несли личную ответственность. Пашенные крестьяне также должны были укрываться в крепости с имуществом. Перед этим они обязывались спрятать хлеб в ямах. Домашняя скотина сгонялась вместе и пряталась внутри или за стенами крепости под охраной немногих людей.
Воеводам предписывалось заранее расписать всем служилым людям, где они должны находиться во время осады и какие выполнять обязанности. Каждому выделялось определённое количество боеприпасов, которые лежали так, чтобы каждый знал, где и что он должен взять. Колья и камни для использования против врага обязаны были поставлять все жители как посада (включая дворы детей боярских и дворян), так и уезда. Количество распределялось особой росписью воеводы.
Полученные новости о враге мценские воеводы должны были сообщить через гонцов царю, а также воеводам Ливен, Ельца, Новосиля и Черни.
Пограничные отряды состояли из конных детей боярских и казаков. В случае попадания в плен служилым людям было предписано сообщать, что в Мценске стоят бояре и воеводы с многими воинами, включая поляков, немцев, татар, стрельцов и казаков, а также находится сильная артиллерия. Так же следовало преувеличивать силы соседних крепостей, прибавляя, что царь с войском уже вышел из Москвы.
Воеводам предписывалось следить, чтобы дети боярские первой статьи не заставляли выполнять свои обязанности детей боярских меньших статей, а молодые служилые люди не посылались бы чаще других.
Кроме крепости задерживать врага должны были засеки – многокилометровые завалы из деревьев. Возле них оставались сражаться часть детей боярских и часть населения уезда, которые не успели скрыться в крепости. Им в помощь посылались отряды из крепости, задачей которых было вызволить защитников засек и помочь им укрыться в Мценске до начала столкновения с врагом. В некоторых местах засеки дополнялись рвами.
Воеводы отвечали и за порядок в городе, чтобы на посаде и в слободах, и в уезде воровства, грабежа и убийства и разбоя не было. Они отвечали за закрытие пивных заведений – корчем, а также за искоренение развратного поведения. Летом в крепости запрещалось топить избы и бани. Готовить разрешалось в печах в летних кухнях – поварнях. Те, кто не имел поварен, готовили за городом или в печах, стоящих далеко от деревянных стен крепости и жилых домов [6, 287-297].
В 1618 г. Мценск стал местом сбора русских войск для похода против поляков под Стародуб Северский [6, С.473].
В грамоте, данной воеводам Василию Ортемьевичу Измайлову и Миките Ивановичу Сомову (1623 г.), предписывалось в случае нападения крымских и ногайских татар ходить в походы налегке, без обоза, посылая перед собой станицы для разведки [6, С. 915-918].
В источнике перечисляются мценские пограничные сторожи: 1-я находилась в Чернаве в 120 верстах от Мценска, её маршрут от Чернав до Речицы составлял 40 вёрст; 2-я – от Речицы до Фошны – 15 вёрст (100 вёрст от Мценска); 3-я – от Фошны до Коротны – 10 вёрст (100 вёрст от Мценска); 4-я – от Колпны до Луковца – 30 вёрст (100 вёрст от Мценска); 5-я – от Луковца до Руды – 50 вёрст (100 вёрст от Мценска); 6-я – от Руды до Долгого колодезя – 60 вёрст (100 вёрст от Мценска); 7-я – от Долгого колодезя до Алёшни – 20 вёрст (40 вёрст от Мценска); 8-я – на Любовше; 9-я – вверх от Алёшни (20 вёрст от Мценска). На всех сторожах находилось по четыре человека с двумя конями каждый [6, С. 963-964]. Мценские служилые люди не обязательно стояли на своих сторожах, их могли посылать и на сторожи соседних крепостей, например, Новосиля [6, С.966 — 967].
Служба пограничных сторож начиналась в апреле, если только весна не была ранней. На зимний отдых служилые люди из других городов отпускались в октябре. Оставшийся в крепости гарнизон служил частями по две недели до выпадения глубокого снега. В декабре, кроме осадного гарнизона, все остальные разъезжались по домам «для того, что снеги упали большие» [6, С.1049]. Любой отпуск осуществлялся только после получения соответствующего указа из Москвы.
Основной состав гарнизона мценской крепости составляли дети боярские – мелкие феодалы, происходившие от младших сыновей боярских родов или младших членов княжеских дружин. Они были выше дворян по знатности. Дворяне появляются в крепости с начала 1620-х гг. Частично мценские дворяне и дети боярские использовались в других крепостях. В свою очередь, в Мценске служили дети боярские и дворяне из окрестных крепостей – Болхова, Карачева, Белёва, Орла, Черни, Новосиля, а с 1636 г. – и более отдалённых городов, таких как Брянск, Стародуб, Рыльск, Чернигов.
На сторожах служили белёвские конные казаки с Бобриковской засеки. В 1636 г. в крепости появились казаки из Новогорода-Северского.
Осадный гарнизон крепости находился в ведении осадного головы. В него входили осадные дети боярские, отставные служилые люди, которые не могли нести полевую службу по старости или болезни, пушкари и затинщики (обслуживали артиллерийское оружие, стоявшее за крепостной стеной), воротники (охрана городских ворот), рассыльщики (гонцы), кузнецы и плотники.
Стрельцы имели собственного начальника – стрелецкого голову. Для усиления обороноспособности в мценскую крепость присылали и орловских стрельцов и пушкарей. Они составляли пехоту, вооружённую огнестрельным оружием – пищалью или мушкетом, и получали жалованье деньгами и хлебом. В свободное время от службы занимались ремёслами и торговлей.
С 1630-х гг. в крепости появляются жильцы – служилые люди из числа младших детей городовых дворян и служилых людей московских чинов. Они служили охранным войском и развозили государевы грамоты; городовые дворяне и дети боярские, которые поступали на службу, записываясь по городам, имели своего начальника; дворовые дети боярские, предки которых служили при дворе государя, в память этого получали более высокое жалованье.
Возглавляли гарнизон крепости два воеводы. Старший воевода всегда имел чин стольника. Он приступал к службе в апреле и отъезжал в Москву в октябре.
Табл. Воеводы Мценской крепости.
|
Год |
Стольник и старший воевода |
Младший воевода |
|
1614 |
Юрий Иванович Шеховской |
— |
|
1616 |
Василий Туренин |
Дм. Фёд. Скуратов |
|
1617 |
Михайла Самсонович Дмитриев |
Дм. Фёд. Скуратов |
|
1617-1618 |
Фёдор Ондреевич Татев
|
Микита Парамонович Лихарев |
|
1618 |
Василий Олексеевич Третьяков |
Микита Парамонович Лихарев |
|
1620 |
Олексей Иванович Головин |
Иван Леонтьевич Шеховской |
|
1622 |
Борис Григорьевич Пушкин |
— |
|
1623 |
Василий Ортемьевич Измайлов |
Микита Иванович Сомов |
|
1624 |
Василий Иванович Нагой |
Фёд. Ив-ч Греков |
|
1625-1626 |
Ив. Ив-ч Бутурлин, Фёдор Тим-ч Оболенский (Чёрный) (лето и осень 1625 г.) |
Ондрей Петрович Совин |
|
1626 |
Иван Иванович Бутурлин |
Леонтий Третьякович Извольский |
|
1627 |
Фома Дм-ч Мезецский |
Максим Пет-ч Крюков |
|
1628 |
Никифор Юрьевич Плещеев |
Дмитрий Петрович Беклемишев |
|
1620 —1629 |
Кузьма Данилович Леонтьев |
Богдан Дмитриевич Ходырев |
|
1630-1631 |
Иван Матвеевич Вельяминов Ив. Леонтьевич Скобельцин |
Игнатий Ондреевич Щербачов |
|
1633 |
Савелий Иванович Козловский |
Ив. Леонтьевич Скобельцин |
|
1635 |
Степан Фёд-ч Стрешнев Дмитрий Фёд-ч Колтовский |
Фёдор Вахрамеевич Сухотин |
|
1636 |
Ив. Гав-ч Бобрищев-Пушкин |
Вас. Вахрамеевич Мясной |
Зимовать в крепости оставался младший воевода, который весной встречал новых старшего и младшего воевод и сдавал им ключи, документы и все порученное хозяйство. Воеводы практически никогда не служили больше года на одном месте.
О внешнем виде Мценска в XVII в. мы можем узнать из старинных чертежей и описей передачи крепости одним воеводой другому.
Согласно этим документам, на горе Самород возвышался дубовый, рубленый в две стены город. «Рубленый город» в данном контексте означает не само поселение в целом, но огороженную его часть. Как указывает В. Неделин, в плане он напоминал вытянутую трапецию, «самой узкой своей стороной обращённую к горловине, соединявшей гору Самарод с остальным материком», ещё в древние времена перекопанную рвом. «Стены крепости состояли из дубовых срубов – городен, внутри которых была устроена ещё поперечная стена – переруб. Пространство между наружной стеной и перерубом засыпалось землёй и камнями», – пишет В. Неделин, утверждая, что такому укреплению не был страшен даже артиллерийский огонь [9].
На сложенной из бруса Большой Караульной башне, сумма длин сторон основания которой составляла 34,5 м, а высота от основания до стропил почти 24 м, находился вестовой колокол весом около 233 кг. В ней имелось двое ворот высотой чуть более 2 м. От башни на расстояние около 108 м тянулась городовая стена до следующей, четырёхугольной Никольской башни, сумма длин сторон основания которой также равнялось 34 м, а высота – 32,4 м. От Никольской башни городовая стена шла вдоль речки Мцны примерно на 84 м и упиралась в наугольную башню с суммой длин основания в 34 м и высотой около 11 м. От неё, в свою очередь, стена располагалась вдоль берега Зуши на расстояние около 101,5 м и упиралась в другую наугольную башню, круглую в основании. [16, С.366-367]. От этой башни стена поднималась в гору до Большой Караульной башни. Напротив неё возвышалась восьмигранная Литовская башня, которая контролировала поднимавшуюся по склону горы дорогу, ведущую к воротам [9].
Из рубленого города к реке был выведен потайной ход длиной около 47,5 м, оканчивающийся у двух колодцев. Вода в колодцы поступала прямо из реки. Над одним из них возвышалась квадратная башня [16, С.368]. В 1824 г., при прокладке дороги для верующих на гору Самород, крепостной потайной источник, из которого брали воду во время осады, был вновь обнаружен. Его оборудовали дубовым жёлобом и каменным колодцем. Также при раскопках было найдено каменное ядро и две монеты – русская и татарская. Над источником была построена часовня, а найденные предметы вмуровали в её стену. Внутри висели иконы, а в металлический сосуд лилась вода. В настоящее время сохранились обрушенные стены часовни и углубление, в котором хранились ядро и монеты [1, С.19].
Мостом, перекинутым через ров, рубленый город соединялся с стоячим Малым острогом из отвесно вкопанных брёвен. Стоячий острог тянулся на расстояние примерно в 6,5 м и упирался в квадратную водяную башню с воротами, обращёнными к реке. От водяной башни до квадратной средней башни, стоявшей вдоль берега Зуши, стена тянулась на 103 м. и упиралась в проезжую башню с воротами высотой примерно в 1,5 м. От проезжей башни вёл закрытый с двух сторон коридор – «рукав». От неё до следующей наугольной башни в виде шестигранника со стороны р. Мцны длина стены составляла около 65 м. Далее стена спускалась вниз к Мцне к следующей средней башне-шестиграннику. Через 66 м стена подходила к шестигранной Глебовой башне, имевшей проезжие ворота. Сумма длин основания Глебовой башни составляла почти 26 м, а высота – около 13 м [16, С. 369-370].
Малый острог окружала стена Большого острога, стоявшего на земляном валу. По мнению В. Неделина, укрепления последнего были впервые возведены во вт. пол. XVI в., но к 1630-м гг. совершенно развалились. Восстанавливать их царь Михаил Фёдорович поручил воеводе Богдану Норбекову. Преодолев сопротивление местных жителей, не желавших взваливать на себя такую тягость, воевода добился постройки четырёх башен на месте прежних и возведения крепостной стены до высоты боевых балконов. Проезжая башня была сооружена наполовину. На этом работа и застопорилась.
В 1669 г. от Малого к Большому острогу тянулась режа – рубленое укрепление наподобие клетки из брёвен. Территория Большого острога была тесно застроена домами с огородами, принадлежащими стрельцам и священникам. С южной стороны находился земляной вал высотой в 5 м, поверх которого возвышалась деревянная стена с боевыми балконами – обламами. Перед земляным валом находился ров. В состав Большого острога входило пять башен [10].
В Большом остроге с южной стороны стояли две квадратных в основании наугольных башни. В восточной стене имелось двое ворот, чтобы спускаться за водой. Со стороны р. Мцны возвышались три глухие, то есть не имевшие выходов наружу, башни и шестигранная Орловская башня с двумя проезжими воротами, от которой тянулся в одну сторону земляной, а в другую – деревянный «рукав» – защищённый с двух сторон ход [16, С. 371-372]. В соседних с ней Средней и Коровьей башнях были потайные ходы для вылазок.
Согласно статейной описи 1669 г., всего в крепости насчитывалось 6 проезжих и прохожих башен, а также 72 глухих. Длина рубленого города составляла около 539 м. Малый острожек за вычетом башен тянулся на 584 м. Стены большого острога за вычетом башен имели длину в 887 м [16, С. 272-273].
Уже в XVI в. посады, находившиеся за речкой Мцной, были укреплены невысоким земляным валом, мелким рвом и острогом с несколькими башнями и тремя воротами. Поскольку к 1630 – м гг. от них почти ничего не осталось, то основу новых укреплений составил тройной плетень с земляной забутовкой, скреплённый поперечными дубовыми связями. Стену увенчивал боевой балкон с крышей. В ней было три проезжих рубленых башни – Архангельская, Болховская и Проезжая, и два яруса бойниц. Высота стены составляла более 6 метров. Старый ров был вычищен, углублен и расширен [11].
В рубленом городе находился дом воеводы, склады и храмы – Петропавловская церковь и церковь Параскевы Пятницы. В статейном списке 1669 г. упоминаются хранившиеся в арсенале 19 пищалей и тюфяков – ранних образцов ручных огнестрельных ружей, а также 17 затинных пищалей, т.е. крепостных крупнокалиберных ружей, из которых стреляли из-за тына. К ним прилагались 2454 ядра, 11 бочек пороха, 159 пудов свинца и 27 пудов фитилей. В амбарах хранилось 30 кожаных мешков с солью и запас ржи. В канцелярии воеводы, Съезжей избе, хранились государевы грамоты, указы, памятные записки, челобитные (просьбы и жалобы населения), приходные и расходные книги, материалы судебных дел и решения по ним. В кассе содержались добровольные суммы денег на выкуп пленных, суммы, присланные государством на разные нужды, штрафы. В числе последних в статейном списке упоминаются 21 рубль 13 алтын, полученные из продажи имущества некоего «денежного вора Ивашки Серебренникова», вероятно казнокрада, который был приговорён к возмещению нанесённого им ущерба путём продажи принадлежащего ему сундука с ценными вещами [16, С. 373-374].
В Малом острожке плотно стояли осадные дворы местных дворян и детей боярских. В мирное время они пустовали и за ними надзирали либо специально приставленные зависимые люди, либо наёмные вольные люди – «дворники». Кроме них, там находились Петровский монастырь, церкви Успения Богородицы и Дмитрия Солунского, а также – Приказная изба, в которой хранился архив города и сидели дьяки, ведавшие делопроизводством. В Большом остроге располагались Стрелецкая, Пушкарная и Воротничья слободы. От Орловских ворот Большого острога до Проезжих ворот Рубленого города тянулись торговые лавки мценских стрельцов, пушкарей и людей иных сословий. По воскресеньям здесь шумел базар. Всего в городе было 62 лавки, 26 прилавков и одна харчевня.
В Мценске насчитывалась также 21 кузница, и все они располагались у Кузнечных ворот. В центре Большого острога находилась торговая площадь с двумя церквями – Троицкой и Рождественской. В городе имелось два государевых питейных двора – один на вышеназванной площади, другой – в Стрелецкой слободе.
За рекой Мцной раскинулся посад Балчуг, также тесно застроенный осадными дворами. Здесь же возвышались церкви Богоявления, Георгия Страстотерпца, Бориса и Глеба, Архангельский женский монастырь. К северу от плетёного города лежала Казачья слобода, часть которой была выделена для осадных дворов, хозяева которых вновь поступили на службу стрельцами в 1630-е гг.
За оврагом Прудище располагался Петровский монастырь, под стенами которого существовала Монастырская слободка, где находилось монастырское хозяйство.
Уже в XVI в. появились посады и на правом береге Зуши (Новый посад). В этом районе возле пристани находились таможня, Губная (судебная) изба, купеческие склады и амбары, Гостиный двор, кружечный двор. В конце XVII в. на этот берег были переведены и Торговые ряды.
Выше по течению Зуши лежала Затинная слободка, населённая затинщиками – стрельцами из затинной пищали. По соседству располагалась Драгунская слобода. На выезде из нового посада раскинулась Ямская слобода, заселённая ямщиками из Орла [12].
На протяжении XVII в. жизнь обитателей Мценской крепости подвергалась многим превратностям. В 1654 г. моровая язва истребила половину её обитателей [2, С. 269]. В 1681 г. воевода Фёдор Львович Волконский усмирял стрелецкие бунты не только в Мценске, но и в Белёве, и в Болхове [15, С. 272]. В 1695 г. пожар охватил город на обоих берегах реки: «В нынешнем 1695 г., майя в 6-м числе, в шестом часу дни Божиим изволением учинился во Мценску пожар, за рекою Зушею, близ церкви Воскресения Христова, загорелось на дворе у Фёклы дьячки Михайловской жены Максимова и сгорела церковь Воскресения Христова ветхая да колокольня и поповы и всяких чинов людей дворы погорели до реки Зуши… Огонь перекинулся через реку Зушу и згорел девичий монастырь. В нём церковь Вознесения Христова и всякая церковная утварь и кельи и ограда без остатка» [8].
По мере продвижения российской границы на юг, значение Мценска как пограничной крепости снижалось. В её окрестности стали проникать крупные феодалы, правдами и неправдами завладевавшие большими участками земли, на которых стали создаваться феодальные поместья, в которых работали крепостные крестьяне. К концу века крестьяне стали самой большой группой населения края.
Список литературы:
- Аниканов В.Ф. На древней земле вятичей. – Мценск, 2000.
- Географическо-статистический словарь Российской империи. Сост. по поручению русского географического общества действительный член общества П. Семёнов. – Т.3. – Спб.: в типографии В. Безобразова и комп., 1867.
- Городские поселения в Российской империи. – Т.3. – СПб: в типографии И. Вульфа, 1863.
- Древняя российская вивлиофика. Издание второе. Часть VII. – М.: В типографии компании типографической, 1788.
- Дунаев М.М. На земле великой битвы. – М: Искусство, 1976.
- Книги разрядныя по официальным оных спискам, изд. с высочайшего соизволения II отд. Его Императорского величества канцелярии: в 2 тт. –Т.1. – СПб, 1853.
- Макашов А. В центре России. – Орёл: ОГТРК, 1994.
- Матросов Н. Древняя площадь. // Мц-й край. 02.06.2006.№66-67.
- Неделин В. Мценская крепость в 17 в.: рубленый город. // Мценский край. – 1996. – № 9. – 24 янв.
- Неделин В. Мценская крепость в 17 в.: земляной город. // Мценский край. – 1996 — №87.- 31 июля.
- Неделин В. Мценская крепость в 17 в.: плетёный город. // Мценский край. – 1996. — № 99.- 28 августа; №104. – 10.09.
- Неделин В. Мценские посады и слободы. // Мценский край. – 1996 – № 151 – 31 декабря.
- Неделин В. М., Ромашов В.М. Архитектурные древности Орловщины. – Орёл, 1998.
- Русский биографический словарь: Шебанов – Шютц. Издаваемый Императорским русским историческим обществом. – СПб: Тип. Главного управления уделов, 1911.
- Славянская Энциклопедия: XVII в. : в 2 тт. – Т.1. / Автор — составитель В.В. Богуславский. – М.: Олма-пресс, 2004.
16.Статейная опись Мценска, сост. полуполковником Глазуновым при сдаче города воеводе Лутовикову. Писана 1669 г., сентября 21. // Русская вивлиофика или собрание материалов для отечественной истории, географии, статистики и деревней русской литературы, издаваемое Николаем Полевым. В типографии Августа Семёна, при императорской Мед. – Хирург. Акад., 1833. – С. 366-367.
Рисунок Мценского кремля с сайта http://www.fundprinces.ru
[1] Ковалева М.В., к.и.н., доцент кафедры «Социально-гуманитарные дисциплины», МФ ФГБОУ ВО «Приокский гос. университет» (ныне Госуниверситет им. И.С. Тургенева).